Цитаты Зарубежных писателей

Женщины обычно держат в руках все козыри, но всегда проигрывают последнюю ставку.

Для философа женщины являют собой триумф материи над духом, а мужчины – триумф духа над моралью.

Мужчины узнают жизнь слишком рано, а женщины слишком поздно, вот и почти вся разница между ними.

Женщины находятся в гораздо более выгодном положении, чем мужчины: для них существует больше запретов.

Я люблю мужчин с будущим и женщин – с прошлым.

Я уложил все системы в одну фразу, и всю жизнь – в один афоризм.

О рекламе первого издания «Баллады Редингской тюрьмы»:
Реклама в «Атенеуме» превосходна. Так и чувствуешь себя чаем «Липтон».

Я никогда не хожу пешком и переписываюсь только по телеграфу.

Вообще то я не люблю игры на открытом воздухе. За исключением домино. Я сыграл несколько партий в домино в кафе на парижских бульварах.

Патриотизм — это готовность убивать и быть убитым по самым тривиальным причинам.

От страха способен избавиться лишь тот, кто знает свое место; величия может достигнуть лишь тот, кто видит свое ничтожество.

Органическая жизнь, как известно, развивалась от одноклеточного организма до философа, и развитие это, как нас уверяют, безусловно прогрессивное. Плохо только, что уверяет нас в этом философ, а не одноклеточное.

Он не джентльмен: слишком хорошо одевается.

Нищие не завидуют миллионерам — они завидуют другим нищим, которым подают больше.

Никто не сплетничает о тайных добродетелях других людей.

Нет ничего более утомительного, чем нерешительность, — и ничего более бесполезного.

Непристойность — это все то, что повергает в ужас пожилого и невежественного судью.

Ненавидеть врагов легче и увлекательнее, чем любить друзей.

Нежелательно верить в гипотезу, когда нет решительно никаких оснований считать ее верной.
Немногие могут быть до конца счастливы, не испытывая ненависти к другому человеку, нации, вероисповеданию…

Не старайся избегать искушений: со временем они сами начнут тебя избегать.

Наши эмоции обратно пропорциональны нашим знаниям: чем меньше мы знаем, тем больше распаляемся.

Наш страх перед катастрофой лишь увеличивает ее вероятность. Я не знаю ни одного живого существа, за исключением разве что насекомых, которые бы отличались большей неспособностью учиться на собственных ошибках, чем люди.

Мысль не свободна, если ею нельзя заработать на жизнь.

Мы не говорим о вере, когда речь идет о том, что дважды два четыре или что земля круглая. О вере мы говорим лишь в том случае, когда хотим подменить доказательство чувством.

Быть ему президентом, если его до той поры не повесят.!

Был лишь один христианин; Его схватили и поскорее распяли Его.

Бывает, конечно, что и правда сходит человеку с рук. Но хлипкая, глупая, неумелая ложь не продержится и двух лет — исключение составляет клевета. Она практически неуязвима.

Будь у меня собака, такая назойливая, как совесть, я бы ее отравил. Места она занимает больше, чем все прочие внутренности, а толку от нее никакого.

Богу не хватает стойкости характера, твердых убеждений. Ему следует быть католиком, или просвитерианином, или кем-нибудь, все равно, — но не стараться поспеть сразу повсюду.

Богохульство дает облегчение, какого не может дать даже молитва.

Бог хранит дураков и детей, говорит пословица. Это сущая правда. Я это знаю, потому что проверял на себе.

Бог создал Италию по замыслу Микеланджело.

Бог свиреп в Ветхом Завете и обаятелен в Новом — доктор Джекиль и мистер Хайд священного романа.

Благоприятные пророчества подобны войнам ради благой цели: они настолько редки, что их можно не принимать в расчет.

Билл Стайлс ведет в конгрессе кулуарную кампанию за одного кандидата в сенаторы. Жалуется на низкий моральный уровень законодателей: «Просто руки опускаются. Нет ни одного человека настолько высоконравственного, чтобы, однажды продавшись, оставаться продавшимся, несмотря ни на что».

Банкир — это человек, который одолжит вам зонтик в солнечную погоду и отберет его в тот самый момент, когда начинается дождь.

Ад — единственная действительно значительная христианская община во Вселенной.

Первое апреля. В этот день нам напоминают, что мы собой представляем в течение остальных трехсот шестидесяти четырех дней.