Андре Моруа - Цитаты и афоризмы

Сцены только тогда эффективны, когда редки. Меньше сцен, сударыня, но с большим блеском!

Бизнес – это сочетание войны и спорта.

Возвышенная любовь требует досуга.

Эпохой Средневековья датируются два худших изобретения в истории человечества: романтическая любовь и пушечный порох.

Некролог – самая краткая и самая лестная служебная характеристика.

Ничто так не привязывает, как ревность.

Эпохой Средневековья датируются два худших изобретения в истории человечества: романтическая любовь и пушечный порох.

Художник – лжец, но искусство – правда.

Уолпол говорил о маршале де Ришелье: «Люди смеются, еще не зная, что он скажет, и правильно делают, ибо потом они наверняка смеяться не будут». Острота, применимая к большинству профессиональных остряков.

У женщин есть чутье: они умеют не замечать неприятного.

У большинства людей вялость и лень сильнее даже их честолюбия. Отсюда – успех дураков.

Трагично в смерти лишь то, что она превращает жизнь в судьбу.

Товарищи воспитывают гораздо лучше, чем родители, ибо им не свойственна жалость.

Телефонный разговор находится на полпути между искусством и жизнью. Это разговор не с человеком, а с образом, который складывается у тебя, когда ты его слушаешь.

Счастливый брак – это долгий разговор, который всегда кажется слишком коротким.

Сцены только тогда эффективны, когда редки. Меньше сцен, сударыня, но с большим блеском!

Старость – это дурная привычка, которую не успевают приобрести очень занятые люди.

Совет – это всегда исповедь.

Самая поразительная память – память влюбленной женщины.

Просить или отказывать гораздо легче по телефону. Когда ты не видишь лица собеседника, воображение лишается своей опоры.

Предлог не должен быть убедительным, иначе это уже не предлог, а причина.

Пародия – весьма изощренная форма критики.

Обаяние – смесь естественности и кокетства.

О друзьях, у которых вы только что отобедали, не следует говорить гадости в радиусе ста метров от их дома.

Нужно вменить себе в правило никогда не распространять чужого злословия, пока не проверишь, насколько оно справедливо. Правда, тогда придется навсегда замолчать.

Неверно, будто мы любим женщину за то, что она говорит; мы любим то, что она говорит, потому что любим ее.

Не бойся быть непонятным. Женщины будут говорить: «Это тот молодой человек, у которого красивые глаза и который рассказывал про Эйнштейна».

Начав беседу с обстоятельного изложения точки зрения вашего оппонента, вы тем самым выбиваете почву у него из-под ног.

Наблюдая за парой, сидящей за столиком ресторана, по длине пауз в их разговоре можно судить о том, как давно они живут вместе.

Мы любим чистосердечие тех, кто нас любит. Чистосердечие прочих называется дерзостью.

Любовь начинается с великих чувств, а кончается мелкими сварами.

Ложь чаще проистекает от безразличия, чем от притворства.

Кто в шестнадцать лет не революционер, тому в тридцать лет не хватит отваги, чтобы быть начальником пожарной команды.

«Как назвать такой брачный союз, когда мужчина довольствуется одной женщиной?» – спросил у американской студентки некий экзаменатор. «Монотонный», – ответила она.

Если человек вдруг станет говорить все, что он думает, ему не поверят. И будут правы. Что это за человек, который говорит все, что думает.

Газеты по мудрости своей предлагают читателям решать кроссворды, подобно тому как церковь по своей бесконечной предусмотрительности предписывала верующим перебирать четки. И то и другое – превосходное лекарство, с помощью которого человек избавляется от навязчивых мыслей, тяжелых дум и рефлексии – худшей из пыток.

Всякая исповедь стремится быть стройной и связной, и это ее портит. Человек сложнее, чем логика его мышления.

Во времена Бальзака мужа, влюбленного в свою жену, находили смешным. Сегодня развращенности больше на страницах романов, чем в жизни.

В беседах друг с другом женщины имитируют дух товарищеской солидарности и той доверительной откровенности, какой они не позволяют себе с мужчинами. Но за этой видимостью дружбы – сколько бдительного недоверия, и как оно, признаться, оправданно!

В белизне уйма оттенков. Счастье, как и весна, каждый раз меняет свой облик.

Благодаря Уайльду англичане знают способ превращать парадоксы в банальности.