Стихи » грустные » длинные

Красивые, душевные и трогательные до слез стихи грустные длинные затронут душу ваших близких!

Когда-то давно жил я в стареньком доме.
С тех пор пролетел не один уже год.
И всем его жителям было известно
Насколько уродлив был местный наш кот .

Уродливый кот был всегда узнаваем –
Он был одноглазый и с ухом одним.
И знал он, как трудно на свете бывает,
Когда ты один и никем не любим.

Оторванный хвост, и поломана лапа
Срослась под каким-то неверным углом.
И множество шрамов.. А был он когда-то
Приятным на вид полосатым котом.

Кота никогда и никто не касался.
Бутылки и камни бросали в него.
Водой ледяной поливали из шланга.
Пытаясь прогнать со двора своего.

И лапы ему защемляли дверями,
Когда он пытался войти в чей-то дом.
Страдая от боли, зализывал раны
Уже много раз он под чьим-то окном.

Но все удивлялись, насколько отважен
Был этот невзрачный уродливый кот.
И если из шланга его поливают –
Он мокнет покорно, но не отойдёт.

И даже когда в него что-то бросали,
Он тёрся о ноги о ласке прося.
Увидев детей, он бросался за ними.
Мечтал о заботе, да только вот зря..

Не мог он понять, почему в целом мире
Не встретить того, кто бы смог приютить.
И хоть он уродлив и грязен снаружи,
Но с чистой душой и умеет любить.

Однажды кота покусали собаки,
Что жили напротив в соседнем дворе.
Послышался лай и о помощи крики.
Спустился я вниз – кот лежал на земле..

Уродливый кот был ужасно искусан,
Всё тело в крови. Он почти умирал.
Пытаясь укрыться от страха и боли,
Свернувшись в клубок, неподвижно лежал.

Он знал - наступает конец грустной жизни.
И след от слезы пересёк его лоб.
Я нёс его в дом, он хрипел, задыхался.
Мне стало вдруг плохо, меня бил озноб..

Я чувствовал то, как ему было больно.
И как тяжело ему просто вздохнуть.
Но вдруг он к лицу моему потянулся
И робко меня попытался лизнуть.

От слёз задыхаясь, к нему я прижался.
Прильнул он к ладони моей головой.
Его добрый глаз вдруг ко мне повернулся –
И кот замурлыкал, почти неживой..

И даже сквозь самые сильные боли
Просил этот кот лишь о капле любви.
О капле сочувствия, что в этой жизни
Мы доброе сердце сберечь не смогли.

Я в этот момент неожиданно понял,
Что самый красивый и любящий тот,
Кто смотрит сейчас на меня, умирая,
Обычный уродливый уличный кот.

Впервые он чувствовал чью-то заботу.
Нашёл он того, кто сумел полюбить.
И счастлив, что встретил того, кто смягчает,
А не пытается боль причинить…

Он умер чуть раньше, чем мы были дома.
Я сел у подъезда с котом на руках.
Держал его долго, пока не стемнело.
В душе поселились тревога и страх.

Ведь я осознал, что несчастный калека
Меня изменил за один только миг.
Он мне сообщил о страдании больше,
Чем тысячи лекций, уроков и книг.

Он мне расцарапал не тело, а душу.
И пусть в моей жизни немало забот,
Но я к одному только буду стремиться -
Учиться любить как,
Уродливый кот.

грустные | длинные |

Ты мой, а прочее не важно,
Ни расстоянья, ни года.
Все потому, что мы однажды
Случайно встретились тогда,

На перекрестке двух столетий,
На перехлесте двух миров.
И ты один такой на свете,
Пусть даже ты пришел из снов.

Пусть ты далек, но разве это
Любви помехой может быть?
Езжай, родной, хоть на край света,
И там смогу тебя любить.

И разве важно, что не вижу
Тебя уже я столько лет?
Я расстоянья ненавижу,
Тебя забыть, желанья нет.

«Ты мой, а прочее не важно»-
Я не устану повторять.
Любить тебя совсем не страшно,
Пусть что угодно говорят.

А я молву не стану слушать,
Пускай не стелется зазря.
Ведь я, конечно, знаю лучше
Какой ты есть – такой как я.

Ты мой. И горестно и сладко
Опять об этом говорить.
Но вот могла б я без оглядки
Твоей единственною быть...

Хотя, зачем такие муки?
Ты жил, одну меня любя,
А остальное все со скуки
Всего лишь было у тебя.

Ты мой, беда моя и счастье,
Ты мой бесценный человек.
Я полюбила в одночасье,
А разлюбить не в силах век.

Я все придумала? Пустое!
Я не смогла б так сочинять.
Ты мой. Поверь мне, остальное
Уже неважно для меня.


Мой ребенок хочет в облака
В небе он мечтает прокатиться
На пушистых белокрылых птицах,
Но его не сбудется мечта.

А однажды посмотрев мультфильм,
В Дисней Ленд во снах уже он мчится,
С мультгероями мечты его сдружиться,
Но не сбыться никогда и им.

Мой сынишка потерял покой,
Он о море столько слышал летом,
Что теперь мечтает лишь об этом
Но мечта останется мечтой.

У фруктового стоим ларька,
Хотя что стоять с пустым карманом.
К ананасам, киви и бананам
Детские прикованы глаза.

Он уже не просит ничего,
Знает, что у мамы денег нету.
Может лишь дешевую конфету,
Не надеясь получить ее.

Господи, Страна, да что с тобой,
Твои дети только лишь родившись,
В первый раз чему-то удивившись,
Расставаться учатся с мечтой.

Как детей ты можешь разделять
На любимчиков и не любимых,
Чтоб одним казалось, что весь мир их,
У других же малое отнять.

грустные | длинные | Татьяна Нустрова |

Я тебя никому не отдам -
Замерзающий плакал котенок,
Умудренный не по годам,
Рыл он снег серебристый под кленом.
Навсегда я останусь с тобой,
Я спасу нас обоих от стужи,
Потому что под этой луной
Мне никто больше в мире не нужен,
Я сейчас закопаю нас в снег,
Там тепло, отогреются лапки,
Мимо быстро прошел человек,
В зимней куртке и пуховой шапке.
А потом все опять расцветет,
Будет солнце сиять над землей,
И никто никогда не поймет,
Что пришлось пережить нам с тобой.
Ты держись, не смотри, что я мал,
Что в кровь изодрались ноги,
Я не выдохся, просто устал,
Ничего, нам помогут боги,
Нет, серьезно, я слышал о них,
Есть такие кошачьи боги.
Даже ветер в долине стих,
Слушал сказ малыша у дороги.
А котенок копал и копал,
Вспоминая о солнечном лете,
Он, безумец, еще не знал,
Что остался один на свете.
Рядом с ним, на седом полотне,
Еще теплое тело лежало,
А из глаз, по мохнатой щеке,
Золотая слезинка бежала.
Эй, малыш, перестань копать,
Все-равно ей уже не поможешь,
Будет лучше тебе поспать,
О нее погреться ты сможешь,
Но безумец не слышит, сопит,
Он не сдастся теперь холодам
И упрямо во мглу твердит,
Я тебя никому не отдам.
Время - за полночь, люди спят,
Находясь в поддельном раю,
У котенка глаза блестят,
Он закончил работу свою,
Тихо, тихо ступая на снег,
Подошел туда, где трупик лежал
И почти как человек,
Он на ушко ей прошептал-
Мама, мамочка, я с тобой,
Я тебя никому не отдам,
Я у клена, под снежной горой,
Нам построил постельку, мам,
Он туда перенес ее,
А потом закопался сам,
Колыбельную пел мороз,
Но ее не услышить вам,
Колыбельная эта для тех,
Кто любовью всю жизнь живет,
Забывая о бедах своих,
Только верность в крови несет,
Он, безумец, в холодном снегу,
Он за ближнего душу отдал,
До последнего мига, в бреду,
Он за шею ее обнимал.


Постой, не проходи, взгляни в окно,

Там за окном дитя, во взгляде бездна,

Он в этом детском доме уж давно,

И, кажется, уже не интересно

Ему, что там, за каменной стеной,

Постой, не пожалей своих минуток,

Это могло бы быть с любым, с тобой,

Когда такой вот взгляд, но почему так?

Прививку депривации сполна,

Он получил ещё в доме ребёнка,

Где с ним не нянчились с рождения никогда.

Менялись по часам под ним пелёнки,

Кормили и поили по часам,

Спать захотел, малыш, так вот кроватка,

И словно маятником, он головкой, сам,

Качал, качал, пока не падал…. Жалко,

Как жалко, их, рождённых невпопад,

Не так и не у тех, и не в то время,

Сердечки их стараются, стучат,

Но от тоски им биться всё труднее.

Малыш заснул, дай бог, чтоб видел сны,

А может быть, там были мамы руки?

И были даже ласковы они,

Но, снова, целый день, часы разлуки.

Мелькал перед глазами персонал,

Да молча подходили, есть давали,

А малышок, одни глаза искал,

И руки, что во сне его качали.

Бежали дни, ни кто не прижимал

Его к груди, ни целовал в макушку,

Ни пожалел, и даже не узнал,

Когда у малыша болели ушки.

К головке прижимались кулачки

Но он не плакал, плачут, чтоб жалели,

Лишь взгляд его от боли и тоски,

Кого-то звал, чрез прутья колыбели.

Он бы хотел, кого то полюбить,

Узнать хотя бы, что это за чувство,

Но с той минуты, как он начал жить,

Сменялось нянечек не долгое дежурство.

Они бежали к детям и мужьям,

И берегли любовь свою, для дома.

Малыш ещё смотрел по сторонам,

Пытаясь угадать, может знакомо…

Ему вот это или то лицо,

Может запомнить лучше, привязаться,

И полюбить, без разницы, за что,

Да просто, человеком, чтоб остаться.

Ведь человек рождён, чтобы любить,

А если не научишься с пелёнок,

То организм причин не видит жить

Сколько таких, и взглядов их бездонных.

А перед ним, мелькал всё персонал,

Кормили, мыли, памперсы меняли,

А кто-то даже тихо обнимал,

Но эти руки снова пропадали.

Постой, не проходи, взгляни в окно,

Ты вечерами свою гладишь кошку,

Ты к ней привязан, даже любишь, но,

Подумай, может, дашь дитю немножко…

Своей любви, тепла, ведь не война,

Хотя тогда сирот соседи слёзно,

Но в дом пускали, значит в нас вина,

Подумай, может быть ещё не поздно…

грустные | длинные | Татьяна Нустрова |

Пролилась первая кровь.
Впиталась в чёрную землю.
То, что создала Божья любовь,
Человек уподобил пеплу.

Пролилась, траву оросив,
А земля с дикою болью,
Этот вкус впервые вкусив,
Отравилась невинною кровью.

Каин кровь не заметил у ног,
О цветы руки вытер печально...
И не слышал, как кровь вопиёт,
Как кричит в небеса отчайно.

К Богу Авеля кровь воззвала
И Господь поспешил заступиться
Но не ведала наша земля
Сколько крови ещё будет литься.

Сколько крови придётся испить
В годы войн и в столетия споров,
Как легко люди смогут убить,
Наступая на Божие Слово.

Кровь мужчин. Кровь девиц. Кровь детей.
Жертв насилия, денег и власти ,
Жертв блуда и странных идей,
Жертв обмана, абортов и страсти...

И запалакала горько земля:
"Посмотри, Боже, что здесь творится!?
Ты позволил унизить Себя!
Не пора ли Тебе разозлиться?!

Может их навсегда истребить?
Не хотят они измениться!"
Но Господь отвечал:" Истребить?
А быть может к убийцам спуститься?

Пусть не долго дадут Мне пожить,
Но Я всё же хочу Им открыться,
Я хочу научить их любить,
Я хочу им помочь измениться."

И Святой сошёл к палачам -
В нищите и гоненьях родился...
Ноги мыл человечеству Сам,
Пред убийцами Он преклонился...

Но услышав святые Слова,
Человеческий ум возмутился.
И прошла средь народа молва,
Что опаснее Он, чем убийца!

Вот - над миром распяли Христа.
Вот - на крест любовь пригвоздили...
И впитала, рыдая, земля
Кровь святую, что люди пролили.

Вот- она, траву оросив...
Оросить смогла всю планету.
И людские сердца убелив,
Обратила планету ко свету.

Эта кровь и сегодня свежа,
До сих пор совершая спасенье,
Но тогда чудной Крови Христа,
Палачи не придали значенья.

Но с тех пор эта Кровь не молчит,
Вопиёт Кровь Христа Назорея,
День и ночь непрестанно кричит
И для грешников просит прощенья.

И умолкла Авеля кровь,
Что возмездия вопрошала...
Ведь отныне Христова любовь
Все людские грехи покрывала.

И сейчас для любого греха,
Мой Господь раны вновь открывает
И пронзённая с неба рука
Своей Кровью сердца омывает.

О покайся пред Ним! Поспеши!
Жизнь с Ним настолько прекрасна!
Человек! Я прошу, не греши!
Кровь Иисуса не лей ты напрасно.


А я, на свет сегодня появлюсь,

Сегодня день для моего рожденья.

Немножечко волнуюсь и боюсь,

Впервые будет каждое мгновенье.

Впервые я заплачу и вздохну,

Впервые улыбнусь во сне кому то,

На свет в окне впервые посмотрю

И видеть мамочку мою впервые буду.

Она меня, наверное, возьмет,

Обнимет нежно, к сердцу прижимая.

И песенку тихонечко споет,

Давая грудь и, на руках качая.

А за окном будут кричать «Ура!»

Пускать шары, размахивать цветами.

И целый мир будет встречать меня

С распахнутыми настежь городами.

Пора! И я стараюсь со всех сил,

Чтобы скорей прервались мамы муки.

Но …кто железный тазик подложил?

И где врачей заботливые руки?

Как быть, я уже скоро упаду

Головку разобью о таз железный

Эй, кто-нибудь, ведь я же так умру

И будет плакать мама безутешно.

Я маме в сердце ножкой постучусь!

«Я, мама, падаю, мне подстели простынку!»

Как ножке холодно, от сердца я стужусь?

Но, почему у мамы сердце – льдинка…
P.S.

Мне жизнь дала лишь несколько секунд.

Впервые вздох, испуг и боль впервые.

Да и они сейчас уже пройдут

Но… чьи-то руки на лету схватили.

Две сильные, огромные руки,

Они похожи на медвежьи лапы.

Обняли меня, к сердцу поднесли,

Как хорошо, что есть еще и папы.


Ну вот и всё!

Расставлены все точки.

И снова на душе кромешный ад,

Расставлены все точки. И снова на душе кромешный ад,

И снова пустота,

Лишь множество осколков,

И сердце не собрать из них назад.

Была любовь? А может быть влюбленность?

Но в миг всё кончилось

Как-будто страшный сон.

Так больно быть покинутой любимым.

Как обмануть меня он смог?

Но что поделать надо как то жить.

И завтра снова буду улыбаться,

И делать вид что всё в порядке у меня.

Ах черт возьми, устала притворяться!

Но слёз вы не увидите моих!

Я соберу всю силу, что осталась,

Сожму в кулак и буду дальше жить.

Шутить, язвить, а может и хамить

И приложу, поверьте, все усилья,

Чтоб в будущем смогла любить!


Я вспомнить хочу те мгновенья
Когда весна счастье несла
Когда на душе вдохновенье
И как прекрасна была
Пора когда в детских глазах
Сверкали минуты веселься
Когда в зеленых дворах
Детьми качались качели.
Когда дружба была без ссор
Когда утру мы были рады
И хотелось бы так до сих пор
Чтоб сердца были счастьем богаты.
Чтобы солнце светило дольше
Чтобы песня звучащая в нас
Чтоб беды уходили всё дальше
Как можно подальше от нас.
Но выросли мы уже
Совсем уже всё изменилось
И небо над нами даже
Облаками теперь затмилось
Теперь у нас много проблем
И так мало надежды в сердце
Мы не верим в чудо совсем
А хотелось бы им согреться.
Мы не спросим у мамы совет
И не сходим папой в поход
Ведь прошло уже много лет
К нам сложно найти подход.
Мы считаем себя повзрослевшимы
Нашей дружбе конец настал
А ведь раньше гуляли вместе мы
А теперь не придем на вогзал
Нас с улыбкой никто не встретит
Все те годы прошли незаметно
Но все же душа моя верит
Что не будет звонок без ответа
Что кто-то возьмет трубку
И скажет прости не смогла
Подожди еще ты минутку
Чтобы я тебя догнала.
Но гудки в телефоне всё тише
Никого я уже не услышу
Поднимусь по лестнице выше
И дом спустя годы увижу
Свой родной и любимый дом
Пусть уже дряхлый и старый
Но всё же я думаю в нем
Будет счастья кусочек малый.
Наступлю на крылечко пыльное
Приоткрою дверцу с дырами
Соберусь со своими силами
Чтоб слезу из глаз не выронить
А хотя перед кем стесняться
Не стыдно по дому скучать
Я хотела бы здесь остаться
И все заново здесь начать.
Чтобы каждую ценить минуту
Чтоб смотреть в глаза с морщинами
Я вас никогда не забуду
Простите меня родные мои.

грустные | длинные | Екатерина Андреева |

Ухожу я покорной походкой,

Но ни страсти в ней нет, ни огня,

Только лишь обреченность жестокая

Отделяет тебя от меня.

Не посмотришь мне вслед отвернувшись,

Не окликнешь, к груди не прижмешь.

Ухожу… и боюсь обернуться,

Но в душе знаю – ты меня ждешь.

Хоть не сделал ни шагу навстречу,

Хоть закрыл глаза, слезы тая.

Ты подумал, что я не замечу,

Как тебе тяжело без меня.

Оглянусь, дав тебе шанс проститься,

Оглянусь, дав себе шанс простить.

Ухожу, чтоб смогла я забыться,

Ухожу, чтобы ты мог забыть.

Ты открой глаза, милый, не бойся,

Оглянись… вот меня уже нет…

Только яркое-яркое солнце

Освещает мой призрачный след.


Я тебя так любила...
Как чайка моря, что летает по синим просторам.
Та птица не знает ни боли, ни зла,
А лишь живёт счастьем в полете.
Для неё этот воздух, рассветы, родная земля,
Блеск ночной от луны и облака - всё дороже себя.
И это не платина, ни серебро,
И даже не бронза, а ей всё равно...
Ведь понимает : нет всего этого - нет и её.
Вот и живёт, умереть не боится,
В течении попутного ветра всё мчится и мчится...
Она не изменит родной обстановке,
И, кажется, выберет смерть,
Но не жизнь за решеткой, за сеткой,
Жизнь не в просторах, а в клетке.
Так почему же любовь могут люди
Менять, продавать, чаще всего - просто в миг забывать?
А многие чувств и боятся признать,
В опасении того, что могут их не понять,
Ведь влюбленных порой склонны в том обвинять,
Что чувства и страсть им реальность затмили,
И что послушать те сердце, а не разум решили.
Вот так и живут, свои чувства тая,
Себе сами врут, что любовь не жива.
И она умирает...Пусть года и века,
Но гаснет всё пламя того очага.
И море со временем почва впитает,
Ничто ведь не вечно, каждый так скажет.
А чайка, что с ним неразлучна была,
Когда-то на место то сядет...
Вот и конец, и она это знает:
Ничто ведь не вечно, но исключение бывает : любовь.
Ведь нет всего этого - нет и её, птица всё понимает.

грустные | длинные | Olya Solovyova |

Я сама порой не понимаю:
Хочу остаться иль уйти?
Часами молча обниматься,
Или навсегда тебя забыть?

Без взаимности писать" любимый "
Или спокойно говорить,
Что всё прошло, я стала вновь счастливой,
А ты всего лишь в моем прошлом был?

Но помощи просить нет смысла,
Никто не знает ведь ответ.
А я порой смотрю на фото, где мы вместе,
И мечтаю о точь-в-точь таком же, только спустя десяток долгих лет.

А помнишь, как мы ссорились ночами,
А утром было стыдно за вчера?
Как я беспечно извинялась,
А ты в ответ лишь нежно целовал меня?

И мы вели себя порой как дети, помнишь?
И как играли мы в снежки,
И как вдвоем в снегу валялись,
Не замечая, как проходят быстрые часы?

Ты, может, скажешь, что этого не помнишь,
И что давно уже забыл,
А я буду, честно, откровенна
И расскажу, кем ты в моей жизни был.

Воспоминания всё делают сложнее,
Как будто держат, не дают уйти,
Возможно, нужно просто стать сильнее,
Сказать:" Прощай, за всё прости ".

Но будет сложно жить,
Когда нельзя смотреть назад,
Я не хочу так, но Бог мне говорит,
Что нужно научиться отпускать.

грустные | длинные | Olya Solovyova |

Ты не со мною, ты не рядом

И нет уже пути назад.

Не нужно больше слов, не надо,

Оставь лишь молчаливый взгляд.

Все пережито, песни спеты,

Погасли звезды за окном.

Пришла зима, уходит лето

И пеплом стал наш общий дом.

Забыты все минуты счастья,

Минуты радости и грез.

За солнцем вслед пришло ненастье,

За тишиною – ливень слез.

Былой любви разбита чаша,

Былых побед утерян приз.

Вся наша жизнь – уже не наша,

Такой вот у судьбы каприз.

«Нас» нет, теперь мы одиноки,

«Нас» нет, есть только «ты» и «я».

Мы нелюбимы, но свободны,

И ты не мой, я не твоя.

Но мы навеки будем вместе

В моих не сбыточных мечтах.


Тихонько боль стучит в висках,

Я знаю, ты с другой…

И сердце в пламенных тисках,

И слезы льют рекой.

В твою ладонь ее рука

Ложится, но в мечтах –

Не та любовь, совсем не та,

И давит душу страх.

Ты хочешь вырвать из груди

Объятья, губы, руки,

Но что же ждет нас впереди?

Опять печаль разлуки?

Не нужно слов, не нужно фраз,

Останься рядом с нею…

Я жду тебя, в который раз,

Лишь боль в висках сильнее…


Парализована…
Одним лишь взглядом робким и небрежным.
И хладнокровным, жестким, как удар,
И, в тоже время, бесконечно нежным…
И этот взгляд, запомнив навсегда,
Я робко убежала вдаль от счастья…

Убита робостью и яркостью твоей
Глаз блеском, шепотом несмелым
И легкой агрессивностью своей
Когда казался странным, неумелым…
Я просто полюбила и ушла…
Не спав всю ночь и думая о счастье,
Я просто убежала от тебя,
Поверив в то, что жизнь с тобой — ненастье.


Ты моя боль и ошибка,

Ты нежность моя и улыбка,

Ты слезы мои и печали,

Рассветы, что врозь мы встречаем.

Узор на окошке морозном.

Ты близкий мой, но невозможный,

Слезинка дождя, что стучится Ты моя боль и ошибка, Ты нежность моя и улыбка,

В окно, чтоб потом раствориться.

Ты капли весенней капели,

Слова, что сказать не успели,

Мечты, что уже не свершатся,

Ты остров блаженства и счастья.

Ты свет той звезды путеводной,

Что светит свободно и гордо.

Ты добрая детская сказка,

Ты море, дарящее ласку.

Далекий ты мой, долгожданный,

Случайный, забытый, незваный.

Ты счастье мое невозможное,

Любимое, светлое прошлое.


Меня ты позвала в своих строках послания,
От радости взлетела в небеса душа.
И мчит меня к тебе волна в любви признания,
Лишь только ты одна простивши позвала.

И я к тебе лечу на крыльях любви нежных,
Парю я где то там в мыслях о тебе.
И всё горит во мне от глаз твоих прелесных,
И сердце так стучит от радости во мне.

Милая моя тебя я обожаю,
И в сердце у меня лишь только ты одна.
И песни я пою, и стихи слагаю,
Лишь только о тебе любимая моя.

Меня прошу ты жди, хотя я не приеду,
А затеряюсь вновь я где то по пути.
Меня моя судьба несёт по белу свету,
А так хотелось бы, прижать тебя к груди.

Прошу простить меня за глупое желанье,
Прости, что не могу теперь тебя забыть.
И помнить буду я в твоём письме признания,
И буду я в мечтах к тебе с любовью жить.

Милая моя тебя я обожаю,
И в сердце у меня лишь только ты одна.
И песни я пою, и стихи слагаю,
Лишь только о тебе любимая моя.


Встала в сияньи. Крестила детей.
И дети увидели радостный сон.
Положила, до полу клонясь головой,
Последний земной поклон.

Коля проснулся. Радостно вздохнул,
Голубому сну ещё рад наяву.
Прокатился и замер стеклянный гул:
Звенящая дверь хлопнула внизу.

Прошли часы. Приходил человек
С оловянной бляхой на тёплой шапке.
Стучал и дожидался у двери человек.
Никто не открыл. Играли в прятки.

Были весёлые морозные Святки.

Прятали мамин красный платок.
В платке уходила она по утрам.
Сегодня оставила дома платок:
Дети прятали его по углам.

Подкрались сумерки. Детские тени
Запрыгали на стене при свете фонарей.
Кто-то шёл по лестнице, считая ступени.
Сосчитал. И заплакал. И постучал у дверей.

Дети прислушались. Отворили двери.
Толстая соседка принесла им щей.
Сказала: "Кушайте". Встала на колени
И, кланяясь, как мама, крестила детей.

Мамочке не больно, розовые детки.
Мамочка сама на рельсы легла.
Доброму человеку, толстой соседке,
Спасибо, спасибо. Мама не могла...

Мамочке хорошо. Мама умерла.

грустные | длинные | Александр Блок |

Я буду маліцца і сэрцам і думамі,
Расьпятаю буду маліцца душой,
Каб чорныя долі зь мяцеліцаў шумамі
Ўжо больш не шалелі над роднай зямлёй.

Малюся я небу, зямлі, прастору.
Магутнаму Богу, усясьвету малюсь.
Ва ўсякай прыгодзе, ва ўсякую пору
За родны народ Беларусі.

Я буду маліцца да яснага сонейка:
Няшчасных, зімовых саграваць сірацін.
Прыветна, паўз гуляючы гонейках
Часьцей заглядаці да цёмных хацін.

Малюся я небу, зямлі, прастору.
Магутнаму Богу, усясьвету малюсь.
Ва ўсякай прыгодзе, ва ўсякую пору
За родны народ Беларусі.

Я буду маліцца і сэрцам і думамі,
Расьпятаю буду маліцца душой,
Каб чорныя долі зь мяцеліцаў шумамі
Ня вылі над роднай зямлёй, над табой.

Малюся я небу, зямлі, прастору.
Магутнаму Богу, уся сьвету малюсь.
Ва ўсякай прыгодзе, ва ўсякую пору
За родны народ Беларусі.


Жёлтым яблоком светит в окошко

Ошалевшая с горя Луна.

Убирайся, прошу! Дай немножко

Я побуду сегодня одна!

Ты лучом маслянисто-тяжёлым Всё обман, ерунда, разговоры... Знаю, что я ему не нужна...

Напои его там… Допьяна…

Убирайся за тёмные шторы!

Я мечтаю остаться одна!

Всё обман, ерунда, разговоры…

Знаю, что я ему не нужна…

Не тумань полуночные взоры!

Уходи, умоляю, Луна!

Не с тобою делить моё горе…

Не со мною тебе горевать…

Жёлтым яблоком спрячься за шторы!

Уходи! Дай, прошу, написать!

Сердце полнилось грустью до срока,

И уже накопилось сполна…

Я отдам её лишь своим строкам,

Как только останусь одна…


Узнать о том, как ты живёшь,

Да, я может быть хотела.

Узнать о том, как ты живёшь, Да, я может быть хотела.Но мысль о том, давно уж

Улетела…

Так далёко, что не вернуться

Ей оттуда. Да и зачем?

Её я больше не заву, чтоб

В память о тебе не окунуться.

Не окунуться, не узнать,

Как ноет сердце по тебе.

Глаза похожи, как две капли,

Которые сумела распознать.

И чувство то, родства, гоню,

Гоню я прочь, чтобы

Не знать ни ненависть твою,

Ни боль, ни стиснутые зубы.

Я не скажу, что правильно,

А что совсем грешно,

Я слишком маленька,

Возможно для тебя это смешно.

Смешно и стыдно.

Всё одновременно!

И больно и обидно!

Но время лечит душу, постепенно…


А я, на свет сегодня появлюсь,

Сегодня день для моего рожденья.

Немножечко волнуюсь и боюсь,

Впервые будет каждое мгновенье.

Впервые я заплачу и вздохну,

Впервые улыбнусь во сне кому то,

На свет в окне впервые посмотрю

И видеть мамочку мою впервые буду.

Она меня, наверное, возьмет,

Обнимет нежно, к сердцу прижимая.

И песенку тихонечко споет,

Давая грудь и, на руках качая.

А за окном будут кричать «Ура!»

Пускать шары, размахивать цветами.

И целый мир будет встречать меня

С распахнутыми настежь городами.

Пора! И я стараюсь со всех сил,

Чтобы скорей прервались мамы муки.

Но …кто железный тазик подложил?

И где врачей заботливые руки?

Как быть, я уже скоро упаду

Головку разобью о таз железный

Эй, кто-нибудь, ведь я же так умру

И будет плакать мама безутешно.

Я маме в сердце ножкой постучусь!

«Я, мама, падаю, мне подстели простынку!»

Как ножке холодно, от сердца я стужусь?

Но, почему у мамы сердце – льдинка…

грустные | длинные | Татьяна Нустрова |